«… — И не надо так трагично, дорогой мой. Смотрите на это
с присущим вам юмором… С юмором!..
В конце концов, Галилей-то у нас тоже отрекался.
— Поэтому я всегда больше любил Джордано Бруно…»
Григорий Горин «Тот самый Мюнхгаузен»
Джордано Бруно (1548 г. – 1600 г.)
Филиппо Бруно родился в январе или феврале 1548 г. Он был одиноким книжным мальчиком, проводившим много времени за чтением, изучением, тренировкой памяти и мышления. Имя Джордано он получил в 17 лет, когда поступил в доминиканский монастырь в г. Неаполь. Без семьи, связей и собственных средств Бруно полагался только на свой ум. В Италии, он преподавал латынь школьникам и элементарную астрономию «некоторым господам»; в Женеве он работал в типографии, исправлял корректуры; но всегда стремился к большему и добился этого — его цель состояла в том, чтобы преподавать философию в университете. В Париже он прочитал цикл из тридцати лекций по логике и метафизике. Находясь в Англии, Бруно развил идеи о вселенной. Он предположил, что Вселенная больше, чем представлял себе Коперник, с миллионами обитаемых планет, вращающихся вокруг миллионов таких же солнц. Также он утверждал, что осознание огромной, обитаемой и бесконечно древней вселенной изменит человеческую жизнь. В сочетании со своими взглядами на бесконечную вселенную Бруно продвигал свою теорию об атомах, которая утверждала, что все состоит из одинаковых частиц. Почти невозможно переоценить, насколько умопомрачительной должна была казаться эта идея в то время. Безусловно, Бруно ближе подходит к нашему современному пониманию космоса, чем любой другой мыслитель 16 или 17 веков. Но его мировоззрение было причиной постоянных нападок на него и преследований, поэтому ему постоянно приходилось скрываться от церкви и вельмож, переезжая из одной страны в другую. Он с легкостью наживал себе врагов везде, т.к. не мог не реагировать на невежество и заблуждения даже, когда речь шла о его жизни. Так, к примеру, во время своего пребывания в Женеве он опубликовал листовку, в которой перечислил двадцать ошибок, допущенных высокопоставленным профессором в одной лекции.
Пока Бруно был Германии, богатый венецианец Джованни Мочениго прочитал несколько сочинений Бруно, был впечатлен ими и пригласил Бруно приехать в Венецию и обучать его. Должно быть, Джордано понимал, на какой риск идет, возвращаясь в Италию. Но после двадцати лет изгнания Бруно скучал по дому, жаждал услышать свой родной язык и стремился снова увидеть места своей юности. Так в 1592 г. он переехал в Венецию и поселился в доме Мочениго. Однако вскоре их отношения испортились и Мочениго в отместку написал на Бруно донос: «Я, Джованни Мочениго, сын светлейшего Марко Антонио, доношу по долгу совести и по приказанию духовника о том, что много раз слышал от Джордано Бруно, когда беседовал с ним в своем доме, что, когда католики говорят, будто хлеб превращается в тело, то это — великая нелепость; что он… не видит различия лиц в божестве, и это означало бы несовершенство Бога; что мир вечен и существуют бесконечные миры… что Христос совершал мнимые чудеса и был магом, как и апостолы, и что у него самого хватило бы духа сделать то же самое и даже гораздо больше, чем они; что Христос умирал не по доброй воле и, насколько мог, старался избежать смерти; что возмездия за грехи не существует; что души, сотворенные природой, переходят из одного живого существа в другое; что, подобно тому, как рождаются в разврате животные, таким же образом рождаются и люди.“. Он говорил, что дева не могла родить и что наша католическая вера преисполнена кощунствами против величия божия; что надо прекратить богословские препирательства и отнять доходы у монахов, ибо они позорят мир; что все они — ослы; что у нас нет доказательств, имеет ли наша вера заслуги перед богом; что для добродетельной жизни совершенно достаточно просто не делать другим того, чего не желаешь себе самому…»
Мочениго назвал трех свидетелей, в том числе двух книготорговцев и дворянина, которые могли поддержать его обвинения против Бруно. Всех троих вызвали к инквизиции, но ни один из них не поддержал дело против Бруно. Тем не менее, Джордано схватили и посадили в тюрьму. В январе 1593 г. его привезли в Рим, и начался суд над ним, который затянулся на семь лет, хотя обычно такие дела делались быстро. Предполагается, что римские инквизиторы не понимали его книг, и им понадобилось так много лет, чтобы решить его дело. Когда во время суда речь заходила о его философии, он разъяснял инквизиторам моменты, которые могли показаться неясным. Бруно был настолько прост и спокоен, что иногда окружающих охватывал трепет.
В 1930 году кардинала Роберта Беллармина причислили к лику святых.
Кардинал Беллармин требовал от него отречения от своих взглядов без всяких оговорок. Иногда казалось, что усилия инквизиторов вот-вот увенчаются успехом и обвиняемый̆ покается, но каждый̆ раз Бруно вновь возвращался на исходные позиции. Несмотря на пытки, он не отказался от сути своего учения: мысли о душе мира и первой материи, о всеобщей одушевленности природы и ее бесконечной потенции, о движении Земли и о существовании множества миров, в том числе и обитаемых. Он утверждал о возможности переселение душ, отождествлял святой дух с некоей «душой мира», проповедовал будущее спасение дьявола. Как заметил один из присутствовавших при оглашении приговора иезуитов, «он защищал все без исключения ереси, когда-либо проповедовавшиеся». В этой ситуации надеяться на спасение было трудно. Да Бруно, судя по всему, на него и не рассчитывал. В шесть дней Бруно должен был или признать вину и отречься или продолжать упорствовать.
Мы не знаем всех подробностей расследования. Протоколы судебного процесса утеряны. Сохранилось только краткое изложение, обнаруженное в Ватикане в 1941 г. Но, в конце концов, Бруно поставил своим следователям ультиматум: он сказал им, что, если Папа приедет и обоснует, почему вменяемые ему деяния являются еретическими или если ему явится Святой Дух, который объяснит это, то он отречется. Понтифик не снизошел до участия в этой дискуссии, да и инквизиторы его, вероятно, не пригласили. Они настаивали на своей собственной способности распознавать лжеучения. Так что, как и в других процессах по ересям, конфликт сводился к простому конфликту: слово Церкви против понимания человеком собственного опыта.
Бруно не мог отрешиться от всего, что составляло самую суть его. Тюрьма лишь укрепила его. Он не смог отказаться от своей философии, ибо это означало бы изменить Истине. Церковь победила. Было решено дело Бруно закончить, осудить его как еретика, нераскаянного и упорствующего. Книги его надлежало сжечь. Ввиду его отказа от обычной милости удушения, он был приговорен в сожжению заживо. Выслушав вердикт, Джордано Бруно изрёк: «Сжечь — не значит опровергнуть!»
17 февраля 1600 г. ранним утром, на следующий день после Пепельной среды, первого дня христианского покаяния в церковном календаре, Джордано Бруно, один из самых оригинальных умов 16 века, въехал на муле на римскую площадь Цветов. Мероприятие было тщательно рассчитано. Папа Климент VIII выбрал этот год, потому что 1600 год был юбилейным для Церкви — праздником, который должен был быть усилен казнью важного еретика. На этом празднике христианской любви и всепрощения был сожжен человек, толковавший о вселенской любви, движущей всем созданием. Бруно раздели донага и заткнув рот кожаным кляпом, чтобы не дать ему выкрикивать ересь присутствующим на площади. Когда ему поднесли распятие к лицу, по словам свидетеля, он в гневе отвернулся. Костер был зажжен…, его останки сбросили в Тибр.
Бруно был убит из-за своих идей — идей оригинальных, продуманных и красивых, но несовместимых с идеями церкви. Бруно сгорел, потому что кардинал Беллармин пришел к выводу, что нет никакого способа заставить этого блестящего и упрямого человека подчиняться.
Сегодня Джордано Бруно широко известен как мученик за свободу слова. В 1889 г., вскоре после создания в Италии светской республики, группа римских студентов с помощью таких выдающихся мыслителей, как Виктора Гюго — воздвигла в его честь статую на площади Цветов. Однако его книги, занесённые в католический Индекс запрещённых книг в 1603 г., оставались в нём до первой публикации в 1948 г. В 1960 году в его честь был назван лунный кратер.
А что же Церковь? Она же считает, что Джордано Бруно реабилитации не подлежит. Римско-Католическая Церковь отстаивает «законность» казни Бруно. В середине XX века кардинал Меркати, например, утверждал: «Церковь могла, должна была вмешаться и вмешалась: документы процесса свидетельствуют о его законности… Если приходится констатировать осуждение, то основание его следует искать не в судьях, а в обвиняемом». В конце прошлого века официальный Ватикан задним числом оправдал многих, но только не Джордано Бруно. Более того, в 2000 году, когда отмечалось 400-летие казни Бруно, кардинал Анджело Содано назвал казнь Бруно «печальным эпизодом», но, тем не менее, указал на верность действий инквизиторов, которые, по его словам, «сделали всё возможное, чтобы сохранить ему жизнь». То есть и по сей день в Ватикане полагают суд и приговор в отношении Джордано Бруно оправданными.
